Australian and New Zealand Diocese (ROCOR)

Двадцать лет назад отец Георгий Лапардин начал свою службу в Петропавловском соборе Сиднея. Трудно поверить, что прошло уже два десятилетия с того времени.

Последние несколько лет протоиерей отец Георгий является ключарём главного православного храма Сиднея. Учился он в Джорданвилле, США, откуда вышли почти все священники австралийской епархии РПЦЗ. На таком ответственном месте много работы, и требуется немалая ответственность,- приход большой. Но он успевает, потому что вокруг него много помощников среди клира и приходского совета. Помогает и дружная семья. У отца Георгия и матушки Анны прекрасные дети – 3 дочери и сын. Добрый и мягкий по натуре, от него никогда не услышишь громких речей или приказов, но есть в его спокойствии и уверенности настоящий пастырский дух, который призывает прихожан активно участвовать в приходской жизни, выполнять своё послушание.

Есть среди талантов отца Георгия один, который помогает ему выполнять одно важное послушание, о котором мы лучше расспросим его самого.

– Отец Георгий, собор был построен более 50 лет назад, красивое здание, но чувствуется, что не хватает внутренней росписи. Я знаю, что вы учились иконописи.

– Да, когда 20 лет тому назад Владыка Павел назначил меня служить в собор, отец Иоанн Стукач хотел расписать иконостас, который был тогда в соборе бедноватый. Он попросил меня начать его расписывать. В течение нескольких лет я вместе с Антониной Ганиной выполнял эту работу. Идея расписать собор жила среди клира и прихожан долгое время, но вначале, после постройки храма, трудно было найти деньги на это, нужно было решать первоочередные дела.

Затем, в 70-х годах, в приходе было трудное время, когда потерялось единство и согласие среди прихожан, собор был закрыт на некоторое время. Но сейчас мы вышли можно сказать из «эмигрантского, беженского» состояния. Сейчас создались благоприятные условия для того, чтобы расписать храм. Я уже два раза ездил в Россию, чтобы изучить вопрос, в каком стиле расписать, чтобы архитектура и роспись были согласованы. Обсуждал я это и в Австралии. Мне одному непосильно выполнить эту работу. Но у нас в епархии есть пять хороших иконописцев. Надеемся работать сообща.

Двадцать лет тому назад нам надо было уговаривать прихожан, чтобы расписать иконостас, а сейчас прихожане сами спрашивают, когда мы начнем роспись храма, чтобы там было более уютно. Сейчас у нас уже нет отговорок, финансы есть, иконописцы есть.

– Есть уже схема росписи?

– Трудно до конца все спроектировать заранее. Часто иконописец дорабатывает стиль в ходе работы. Мы слушаем предложение коллег. Отец Алексей из монастыря даёт много полезных советов. У нас есть проект установить мозаику Петра и Павла на главный вход в собор.

На прошлом годовом собрании также шёл разговор, чтобы поменять все наши бумажные иконы. Помимо старинных икон, которые нам достались из закрытых приходов в Китае, или были пожертвованы, у нас есть довольно много литографий икон, напечатанных на бумаге. В России в храмах бумажных икон нет. Тогда как в Австралии и в России есть сейчас так много хороших иконописцев, пора нам уже сменить их на настоящие, писанные мастерами.

Потом у нас много повторений одинаковых икон, например, 8 икон Казанской Божьей Матери, а других, как Иоанна Крестителя, только одна в киоте, и которую нельзя поместить в середину храма на праздники Иоанна Крестителя. В соборе висят много венчальных икон, которые нам пожертвовали. Они, конечно, ценные иконы, в ризах, но предназначены для венчания, а не для храма.

Сейчас мы составляем список всех икон, которые мы хотим поместить в соборе, и будем просить семьи прихожан пожертвовать средства на конкретную икону какого-либо святого. Иконопись это дорогая вещь, и здесь нам понадобится помощь прихожан.

– Когда, вы думаете, начнётся обновление.

– Не обязательно, чтобы это быстро делалось. Важно, что было спланировано правильно. Обновление – это обычная жизнь церкви. Уже две праздничные иконы Торжество Христово написаны. В течение 55 лет на великий праздник Рождества Христова в центре зала была бумажная икона в деревянном киоте. Также было с иконой Крещение.

В росписи храма я бы хотел начать работать с алтаря, а потом перейти на притвор, потом расписать хоры. И только затем уже перейти к самому храму. Такой порядок нужен для того, чтобы выработать, в каком сочетании будет иконопись, приобрести опыт перед переходом к главному, самому большому залу. Так что проект уже начат. Имеется согласие и прихожан, и приходского совета, и сестричества.

Должен сказать, что сестричество – большие жертвователи для украшения храма. Приходские средства расходятся на содержание храма, а средства сестричества покрывают расходы на иконы, облачение, церковную утварь – кресты, кадило, купель для крещения и прочее необходимое.

– В соборе сейчас, слава Богу, финансовое положение позволяет обновление. Но только в Сиднее есть 8 храмов в Епархии РПЦЗ. В некоторых – приходы небольшие, здания нуждаются в обновлении, но, естественно, и финансовые дела у них не такие блестящие. У некоторых людей есть суждение, что может быть лучше, чтобы было меньше храмов, и тогда туда будет приходить больше людей?

– Конечно, когда в храме больше народа на службе, духовное настроение поднимается. Я слышал такое мнение о сокращении числа храмов. У Владыки Илариона другое мнение. Он считает, что нужно иметь побольше храмов в местах, где проживают православные. Потому что одно дело прийти и помолиться в храм, а другое – принять участие в жизни храма, исполнять какие-то функции в приходе, работать. И когда у человека есть такая должность при храме, в качестве волонтёра, конечно, он чувствует себя частью этого храма. Он считает – это мой храм. Особенно ценно, чтобы больше в храме было активных прихожан, а не пассивных.

– Хорошо, вернёмся к обновлению собора. Иконописи вы учились в Джорданвилле.

– Да, у архимандрита Киприяна, у игумена Андрея Эрастова и затем у Антонины Ганиной. И до сих пор учусь. Это такое направление в искусстве, что надо все время учиться. Открывается новая техника иконописи, особенно в России сейчас. Иногда это давно забытые приёмы древних.

– Какие краски используются сейчас при росписи?

– Для росписи храма – акриловые краски. Храм в Кабраматта расписан именно такими красками. А для икон используется яичная темпера.

– В каком стиле расписан Покровский храм в Кабраматта?

– Я бы сказал, что это «Джорданвильский» стиль. Конечно, те иконописцы, которые расписывали этот храм, уже развили этот стиль дальше, пишут сейчас более совершенно. Я думаю, что каждый иконописец ищет все время что-то новое, он неудовлетворен и не может стоять на месте.

– Какие храмы расписаны в приходах РПЦЗ Австралии кроме Кабраматта?

– Николаевский храм в Аделаиде. В последнее время начали расписывать храмы в Мельбурне, Джилонге. Теперь вот пришло время и нам взяться за роспись в соборе.

– Спасибо за рассказ. Поздравляем вас, отец Георгий, с 20-летием вашего служения в соборе. Мы знаем, что роспись храма добавить вам хлопот, но, я думаю, это второе по важности после возведения стен храма дело за 55 лет жизни прихода принесёт большую радость и священникам, и прихожанам. Желаем всем участникам этого грандиозного проекта росписи сиднейского собора в Стратфилде успеха.

Беседовал
Владимир Кузьмин, Сидней
Единение