Australian and New Zealand Diocese (ROCOR)

Утро 2 июля 2018 года было самым холодным в году.  Так же холодно было на душе.  Сегодня члены семьи, родственники, прихожане храма в честь иконы «Всех скорбящих Радость» и других приходов Австралийско-Новозеландской епархии, жители Джилонга собрались вместе при гробе протоиерея Симеона Кичакова, чтобы справиться с горем, исцелить душевные раны, скорбь претворить в величайшую радость духовную.

Тело отца Симеона готовили к погребению протоиерей Николай Далинкевич и протодиакон Василий Козулин.  Они крестообразно обтерли его елеем, смешанным с красным вином. После обтирания тело одели в обычные одежды, ибо усопший должен облечься в нетление (1 Кор 15:53), а затем его облачили во всю священническую белую одежду, что означает, что усопший предстанет перед Богом именно как священник и будет давать отчет в той миссии, какая была на него возложена.  Священническое белое облачение, в которое одели отца Симеона, купила ему его мать, Мария Михайловна Кичакова, почившая 15 ноября 2017 года.  Именно в нем отец Симеон завещал его похоронить.  На лоб отца Симеона, как это делается для всех покойников, положен венчик с изображением Спасителя посредине, а по сторонам от него — Божией Матери и Иоанна Предтечи.  На венчике написаны слова Трисвятого: Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас. Венчик символизирует принадлежность умершего Иисусу Христу.  На голову отца Симеона надета камилавка.  Это одна из его церковных наград.  Его лицо закрыто воздухом – вышитым платом, которым обычно покрывают Священные Дары во время литургии, в знак того, что он был совершителем Тайн Божьих и особенно Святых Тайн Тела и Крови Христовых.  На груди отца Симеона – наперсный крест с украшениями, который тоже является его церковной наградой.  В руки его вложен Крест – символ спасения живых и мертвых, а рядом с ним лежит Евангелие в знак того, что он возвещал людям учение Евангелия.

У тела отца Симеона его дочери Лариса и Домника читали Псалтирь, призывая Божественное милосердие к почившему.

Накануне дня похорон тело протоиерея Симеона принесли в храм, где совершалась лития так, как обычно совершается для всех покойников, и утреня.

Погребению отца Симеона, которое совершалось иерейским чином, предшествовала Божественная литургия.

Священнослужители надели белые облачения.  Это напомнило о том, что отпевание, как и крещение – важное событие в жизни человека, большой праздник.  Когда человек умирает, он переходит в жизнь вечную, он видит свет, и этот свет – Христос.  Поэтому священнослужители, как жены-мироносицы, которые в белых одеждах шли ко гробу Господа, тоже надевают белые облачения.  Тут вспоминается и то, что черный цвет – вовсе и не богослужебный.  Даже в пост облачения священников выделяются бело-серебряной отделкой.  Обычно, те кто приходят на отпевание, надевают черные траурные одежды.  Но это не христианская традиция, а светское правило.  К сожалению, в современном мире уйти от светских правил не так просто.  И о смерти думается как о трагедии, а не как о празднике.  А если тут еще один человек придет в светлом тогда, когда все придут на отпевание в черном, то он может стать причиной для негодований и осуждений, хотя время отпевания дано для того, чтобы стоя лицом к алтарю, а не ко гробу, всю службу молиться за усопшего, прислушиваться к словам священника и хора и пытаться вникнуть в них.

От мысли о том, что все-таки отпевание – это праздник, на душе становится теплее.  А тут и солнце взошло, согрело и тех, кто в храме, и тех, кто в храмовой ограде, ведь изящная церковь Всех Скорбящих Радость всех пришедших проститься с отцом Симеоном вместить не могла.  Но участвовать в отпевании могли все: рядом со входом в храм установлен телевизор, а в храме – камера.  Все действия священнослужителей видно, все молитвы слышно.

Чин отпевания возглавил епископ Силуан, правящий архиерей приходов Сербской Православной Церкви в Австралии и Новой Зеландии.  Ему сослужили протоиерей Николай Карыпов (Мельбурн), протоиерей Никита Чемодаков (Сидней), протоиерей Николай Далинкевич (Мельбурн), протоиерей Гавриил Макаров (Брисбен), протоиерей Петр Шеко (Мельбурн), протоиерей Георгий Лапардин (Сидней), протоиерей Борис Игнатевский (Сидней), протоиерей Игорь Ифимчик (Белоруссия, времменно пребывает в Джилонге), протоиерей Игорь Филяновский (Московский Патриархат), протоиерей Иаков (Ньюкасл, Новый Южный Уэльс), архимадрит Лазарь (Сербская Православная Церковь, монастырь Святого Саввы, Виктория), архимандрит Петр (Сербская Православная Церковь, монастырь Святого Саввы, Виктория), иерей Георгий Морозов (Тасмания), иерей Гавриил Лапардин (Брисбен), иерей Симеон Некипелов (Сидней), иерей Петр Бозич (Сербская Православная Церковь, Джилонг), иерей Дионисий (Индонезия), иерей Серафим Слайд (Миссия Святителя Иоанна, Архиепископа Шанхайского и Сан-Францисского, Новый Южный Уэльс), протодиакон Миодраг Томич (Сербская Православная Церковь, Кисбороу), протодиакон Василий Козулин (Джилонг), протодиакон Александр Абрамов (Мельбурн), протодиакон Василий Якимов (Канберра), протодиакон Герман Полоротов (Голд Кост), диакон Симеон Полоротов (Сидней), диакон Павел Бакшеев (Данденонг), диакон Марк Веложин (Мельбурн), диакон Эмил (Мельбурнская Православная миссия).

Люди собрались не только для того, чтобы торжественно с песнопениями проводить отца Симеона в последний путь и молитвенно исходатайствовать ему отпущение грехов и вселение в обителях святых, но и для того, чтобы вспомнить о таинственности иного мира, поразмышлять, слушая песнопения, которые от лица усопшего Церковь обращает к живым, здесь, в храме стоящим.

«Надгробное рыдание творяще песнь: «Аллилуиа», – мужской хор храма в честь иконы Покрова Пресвятой Богородицы (Мельбурн) поет снова и снова.  И от этого горе одной семьи становится горем всех, теперь его уже легче будет переживать, пробуждается человечность, сострадание, но всместе с тем и уверенность в том, что, как говорит святой Симеон Солунский: «… грядет Господь и являет второе пришествие Его, при котором Он восстановит всех нас, умерших».

Те, кто никогда прежде не были на отпевании священника, но участвовали в отпевании мирян, постепенно поняли, что отпевание священника более торжественно и напоминает чин утрени Великой Субботы, в котором поются погребальные песни Умершему за нас Христу Спасителю.  Это сходство погребальных песнопений объясняется тем, что служение священника является образом вечного Священства Христова.

Отец Симеон был возведен благостию Божией в сан служителя алтаря Господня, наставлял на путь истинный и вел к Богу.  Но по своей человеческой немощи он не всегда мог оставаться на высоте пастырского служения.  В молитвословиях и песнопениях Церковь ходатайствует перед Богом об отпущении всех его вольных и невольных грехов, содеянных им на его многотрудном пути.  Но в начале последнего молитвенного служения о спасении души отца Симеона звучат те же молитвы и песнопения, что и при отпевании мирских людей.  Теперь Церковь утешает и успокаивает душу того, кто прежде утешал других Словом Божиим.

И вот снова говорится об отце Симеоне как наставнике и учителе верующих: «… да о нихже (о верных) трудися в мире сем имене Твоего ради, приимет богатое воздаяние…» (молитва первая); «В священническом бо достоинстве благочестно пожил еси, приснопамятне» (тропарь 2 гл. после 23 псалма).

Над почившим протоиереем Симеоном читаются еще четыре Апостола и четыре Евангелия, кроме того Апостола и Евангелия, которое читается при отпевании мирских людей (1 Фес 4:13–17 и Ин 5:24–30; Рим 5:12–21 и Ин 5:17–24; 1 Кор 15:1–11 и Ин 6:35–39; 1 Кор 15:20–28 и Ин 6:40–47; Рим 14:6–9 и Ин 6:48–54).  Этим воздается честь служителю Таин Божиих.  Пение антифонов, указывающих на степень благодати, на которую возвысился отец Симеон, прерывают Апостольское и Евангельское слово.  Звучит мольба к Владыке об упокоении избранника Божия.

Каждое евангельское чтение совершают священники, начиная со старшего, предваряя его возгласом: “Мир всем”.  Тот, кто читал Евангелие, читает положенную затем молитву.  А каждый Апостол читают протодиаконы и диаконы, тоже начиная со старшего, произнося предварительно прокимен.  По 6-й песни канона, после кондака: “Со святыми упокой…”, читаются 24 икоса, оканчивающиеся пением: “Аллилуйя”. Икосы читают протоиереи и иереи, начиная со старшего.  “Аллилуйя” поют все священники.  И звучит это очень торжественно и проникновенно.  Икосы рассказывают о том, что в эти минуты с душою, направляющейся к обителям небесным, происходит нечто таинственное.  «Куда идут ныне души?  Как они теперь живут там?  Я хотел узнать это таинство, и никто не мог поведать мне его.  Поминают ли они нас, ближних своих, как мы их, или они уже забыли плачущих о них и творящих песнь: Аллилуиа» (6-й икос канона).  «Если, переходя из одной страны в другую, мы нуждаемся в путеводителях, то что будем делать, когда пойдем в ту сторону, где мы ничего не знаем?  Много тогда нужно будет тебе водителей, много молитв, способствующих спасению окаянной твоей души, пока успеем достигнуть Христа и воззвать к Нему: Аллилуиа» (4-й икос канона).  «Молчите, молчите, — дайте покой умершему — и вы узрите великое таинство: ибо это страшный час; молчите, — пусть идет душа с миром, — она теперь находится в великой борьбе и с великим страхом молит Бога: Аллилуиа» (20-й икос канона).  Словами 2-ого икоса канона усопший обращается к тем, кто стоит над гробом его: «Послушайте внимательно, молю вас, ибо я с трудом говорю к вам: для вас сотворил я рыдание, может быть, оно будет кому-нибудь на пользу.  Но когда вы будете совершать его, помяните и меня, знаемого некогда вами: ибо часто мы сходились вместе и пели в доме Божием: Аллилуиа» (2-й икос канона).  По окончании славословия поются стихиры стиховны на все восемь гласов: “Кая житейская сладость…”, но не по одной стихире каждого гласа, как при отпевании мирян, а по три.  Церковь молит Господа спасти душу усопшего пастыря: «Жительством во благочестии, и украшен священник Твой, Христе, жрец и приноситель Божественных Таинств, Твоим Божественным повелением прейде от житейских молв к Тебе: егоже яко священника, Спасе, приими,спаси, и с праведными упокой, его же принял еси, великия ради Твоея милости» (Стихира 3-я на «Хвалите»).

Совершенно так же, как и во время утрени, после стихир на стиховне читается Трисвятое и Отче наш, которым предшествует произнесение стиха Благо есть исповедатися Господеви… Потом поются тропари Покой, Спасе наш, с праведными раба Твоего… и на Славе — В покоищи Твоем, Господи…, как и на литии, а на и ныне — Богородичен: Мати святая неизреченного света, ангельскими Тя песньми почитающе, благочестно величаем.  И уже в последний раз за службой, совершаемой в храме, теперь произносится ектения об усопших и молитва Боже духов и всякия плоти.  Присутствующие начинают поочередно подходить к гробу для прощания с отцом Симеоном при пении стихир, которые сопровождают чин прощания во всех службах погребения: «Приидите последнее целование дадим умершему…  Все священнослужители уходят в алтарь и там поют.  Поют и на старославянском, и на сербском языке.

Служба подходит к концу.  Священнослужители выходят из алтаря.  Но перед тем, как и во всех чинопоследованиях погребения завершить ее разрешительной молитвой, лист с ее текстом свить в свиток и вложить в руку отца Симеона, отпустом и пением Вечная память, протоиерей Николай Карыпов говорит несколько слов об отце Симеоне.

Начал он с того, что сказал: «Я люблю отца Симеона».  А потом вспоминает то, что отец Симеон закончил учебу в Свято-Троицкой семинарии в Джорданвилле (США) как раз перед тем, как отец Николай свою учебу там начал.  Как отец Николай, вернувшись после учебы в Австралию, встретился с отцом Симеоном и, разговаривая с ним, поинтересовался, почему тот не использует того, к чему готовился в семинарии.  Именно тогда отец Симеон, сказал, что готов сделать это, если отец Николай возьмет его служить в свой храм.  Отец Николай с большим удовольствием на это согласился.

За время своего служения в приходе отца Николая отец Симеон оказывал разностороннюю помощь.  Он был одним из тех, кто строил собор Покрова Пресвятой Богородицы (Мельбурн), собирал на это строительство пожертвования в Америке.

Вспомнил отец Николай и о том, как он вместе с отцом Николаем Далинкевичем ехал на посвящение отца Симеона в диаконы в Джилонг.  А параллельно с их машиной двигалась радуга.  Они решили остановиться.  И радуга остановилась.  Тогда они пошли к ее началу и обнаружили, что радуга начинается над горкой камней.

А потом, говорил отец Николай, была хиротония отца Симеона и 19 лет его служения в храме в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость».  Здесь он тоже строил, заботился о благолепии храма, в окружении которого все присутствующие теперь прощаются с отцом Симеоном.

Служба завершается.

При выносе тела протоиерея Симеона из храма поется не «Святый Боже…», а ирмосы великого канона Святой Четыредесятницы: «Помощник и Покровитель».  Этими словами из канона преподобного Андрея Критского многократно Великим Постом вместе со всеми прихожанами и богомольцами оплакивал отец Симеон падение грешного человека.  Теперь они в последний раз звучат над его гробом.

Вынос тела совершали протоиерей Николай Карыпов, протоиерей Николай Далинкевич, протоиерей Гавриил Макаров, протоиерей Георгий Лапардин, протоиерей Борис Игнатевский и протоиерей Никита Чемодаков.  Они подняли гроб на плечи и медленно пошли к выходу.  Перед гробом идут два протодиакона с кадилами и четыре диакона со свечамии, несут хоругви, крест.  Крестным ходом вокруг храма двинулась процессия.  А когда крестный ход закончился, то гроб поместили в катафалк и под пение священников «Христос воскресе…» закрыли крышку.  «Христос воскресе!» – звучало в ушах.  И хотелось ответить «Воистину воскресе!»  Теперь не было грусти, не было печали.  Теперь еще большая уверенность в том, что отпевание – это праздник, поселилось в душе.

Да, отпевание – это праздник.  Отпевание – это не церковное таинство.  Это особый чин или молитвословие.  Если после таинство священства (хиротония) все присутствовавшие знают, что человек стал священником, то после совершения отпевания никто не уверен в том, что человек попадет в рай.  Поэтому православные христиане продолжают молиться о своих усопших и всегда помнят, что нельзя делать одной рукой добрые, а другой рукой грешные дела.  Можно жертвовать на храм и в то же время присвоить себе право судить ближнего.  Но после смерти и похорон со всеми почестями, может случиться так, как рассказывается в одной притче, когда ангел не впустил богача в рай, вернув ему все деньги, которые он жертвовал на храмы.  Пользы от того, что помогаешь Церкви не будет, потому что купить билет в Царствие Небесное нельзя.

Всякий раз, когда стоим пред гробом почившего, то понимаем, что смерть — это «великое таинство».  Человек переходит из земной временной жизни в вечность.   Таинственно разлучается душа от тела.  Она уже не может изменить своего состояния.  Теперь Церковь заботится о ней, теперь живые члены Церкви и готовят тело усопшего христианина к погребению, и совершают молитвенные последования об упокоении его души.  И делают они это вместе, соборно.  Молитвы живых помогают усопшим очиститься от грехов и приблизиться к божественному покою, чтобы Господь начал действовать в них как в исполнивших свое предопределение и по своей возможности ставших сообразными с Божественными совершенствами.  Милосердие Божие изливается на тех , кто возносит молитвы к Богу за усопших.  А если усопшие были праведными и удостоились прославления от Бога, тогда молитва за них вызывает ответную молитву их пред Богом за самих молящихся.

Похоронен протоиерей Симеон на Восточном кладбище Джилонга.  Если заехать на кладбище с Баундари Роуд, то его могилу легко найти.  Над ней возвышается серый гранитный крест.  Он всегда сам говорил, что для могильного памятника самое главное – крест.  Ведь именно крест – символ спасения.

Поминовение новопреставленного протоиерея Симеона сопровождается поминальной трапезой в память о нем.  Это не просто добрый обычай.  По Церковному Уставу трапеза всегда связана с богослужением.  В память об отце Симеоне была принесена кутия.  Трапезу благословляет епископ Силуан, а после этого возглашается Вечная память.  И сама обильная трапеза, заботливо устроенная сестричеством, начинается вкушением принесенной из храма кутии.

В разговорах за трапезой вспоминали отца Симеона, его дела, разговоры с ним, его наставления.  Поэтому, когда епископ Силуан в своем слове призвал следовать тому, чему учил отец Симеон, то это было воспринято не только как наставление, но как естественное завершение всего дня и цель будущего продвижения по пути в Царствие Божие, где встретимся все и узнаем друг друга.

Могила скрыла тело протоиерея Симеона.  Но заботы Церкви о нем не окончены, память о нем не забудется.  Церковь в соборных богослужениях будет вспоминать его.  Помимо поминовения протоиерея Симеона на службах, будет он помянут и в заупокойных последованиях, и в частных молитвах священнослужителей, членов его семьи, родственников, крестников, духовных детей, прихожан.  Никто из тех, кто знал его, никогда не забудет сказать: «Вечная память протоиерею Симеону и Царствие Небесное!»

Л. А. Кашина